Я родился 1 января 1914 года в деревне Мелешковичи, Мозырского уезда Минской губерни в семье ремесленника. Мой отец Кацман Борух Эльевич, жил и работал в деревне Мелешковичи кузнецом. У него была своя кузница. По белоруски его звали коваль. Моя мать - Мера Гиршевна ( девичья фамилия Дворецкая), домохозяйка, занималась домашним хозяйством и воспитанием детей. В селе ее звали Ковалиха. К сожалению возраст родителей не знаю.
Настоящая дата моего рождения 15 сентября 1913 года. Дело в том что все документы во время пожара в 1920 году сгорели. Дату моего рождения установила комиссия наружного вида - 1 Января 1914 года. С тех пор во всех документах значится эта дата.
Мелешковичи где я родился, это не деревня, а село. В селе были церковь, синагога, волость, имение помещика, школа, здравпункт. В селе работали кустари-ремеслиники: портные, сапожники, кузнецы, столяра, кровельщики, печники было несколько мельниц.В условиях полеского края - Мелешковичи большое село. В нем было более 500 дворов. В Белоруссии сельское населенные пункты не подразделяются на деревню или село, а есть одно понятие "Вёска" например вёска Мялешкавiчы.
У нас была большая семья - 8 детей: 3 человека мужского пола и 5 женского. Детей звали:
Гершуль - 1900 года рождения;
Броха - 1902 года рождения;
Бейля - 1905 года рождения;
Эстер - 1907 года рождения;
Зелда - 1909 года рождения;
Абрам - 1911 года рождения.;
Арон - 1913 года рождения ( 1.1.1914) и
Элька - 1917 года рождения.
Семья вела сельский образ жизни. У нас был свой дом, имелись корова, куры. Засевали огород, выращивали картошку, сами заготавливали сено. Летом собирали ягоды и грибы, их заготавливали на зиму. Старшие дети, когда подросли начали зарабатывать, как говорят на хлеб. Они овладели профессией портних, старший брат работал сапожником.
15 сентября 1918 года нашу семью постигло большое горе - умер отец.
Он умер от гриппа. Тогда этот грипп назывался "Испанка". Через неделю после смерти отца от этой болезни умерла наша маленькая сестра Элька. В день смерти отца, 15 сентября мне исполнилось 5 лет. Я плохо помню отца. Только помню, что у него была черная борода. По утрам он молился.
После октяборьской революции 1917 года в России началась гражданская война. 14 государств запада, в том числе Америка, Германия, Англия, Франция, Австрия, Польша, Румыния, Чехословакия и др. так званная "Антанта", совместно с армиями белой гвардии внутри страны выступили против молодой республики Советов. Больше всех войной была охвачена Белоруссия. Наше село много раз переходило из рук в руки. У нас тогда побывали немцы, их тогда почему-то называли австрийцами, петлюровцы, банды Булак-Болаховича. Эти банды очень дерзко свирепствовали. В ближайших деревнях и местечках вырезали много евреев.
Когда банда находилась в нашем селе мы прятались в лесу. Это было осенью 1919 года уже было холодно. Днем отсиделись в лесу, а ночью нас прятала в сарае хорошая крестьянская семья. Досталось основательно. Вначале 1920 года фронт от нашего села отошел, жизнь стала налаживаться, как вдуг опять Белоруссию оккупировала польская армия, и только летом 1920 года под ударом молодой Красной Армии польские войска начали отступать на запад.Отступающие воинские части войска польского рано утром июльским днем ворвались в наше село, начали грабить, избивать, насиловать, а днем стали поджигать дома. В огне сгорело больше половины села в том числе и наш дом. Сгорело все имущество ( то что они не успели разграбить) и документы. Наша семья спаслась бегством в лес. К вечеру мы дошли в лесу к одному хутору. Там нас покормили и переждали пока вражеские войска отступили из села. Отступая из села они забрали с собой старшего брата в качестве пленного (хотя в армии он еще не служил). В плену он пробыл 3 года. Домой вернулся после обмена военопленными. Гражданская война закончилась поражением войск Антанты.
После пожара нашей семье пришлось скитаться по другим деревням. Хлеб себе зарабатывали тем, что сестры шили одежду для крестьян, как правило за работу брали не деньгами, а натурой, т.е. продуктами. Муж старшей сестры Семен Вайсман сапожничал. В свое село Мелешковичи семья возвратилась в 1921 году. Волостной Совет нам выделил однокомнатную квартиру в уцелевшем доме от пожара. Все работали и этим обеспечивали пропитание семьи.
Гражданская война принесла много горя всему народу, в том числе и нашей многодетной семье. В 1921 году вся наша семья, кроме мамы заболела брюшным тифом. Этой болезнью заболело очень много людей в селе. Она была вызвана тем , что люди голодали и жили в антисанитарных условиях. Медицинской помощи очень недостовало. Работал только один фельшер, медикаментов не было. Люди лечились, как могли, в основном народным способом, травами. Надо сказать что смертность при такой опасной болезни была очень низкая. Умерло несколько человек.
В питании нашей семьи большую помащь окозала нам наша корова, как я сейчас помню она была белой масти. Когда поляки ворвались в село они забрали нашу корову и загнали ее во двор волости. Корова оказалось очень боевой, ночью сломала ворота (они были наверное слабые) и убежала в лес. Там мы с ней встретились. Мы ее водили с собой, куда только не поселялись. Помню в 1925 году корова нам принесла теленка - телочку. Семья решила эту телочку растить на новую корову, иба эта была уже стара. Мне, как младшему в семье поручили пастит эту телушку. Все было хорошо. Я утром выгонял ее на пастбище, а во второй половине дня пригонял домой. За селом был такой выгон с небольшим озером, куда такие пацаны, как я выгоняли пастит молодняк, - кто теленка, кто овцу, кто парасенка. В один из июльских дней я так загулялся с ребятами, что не заметил, как волк подкрался и сxватил нашего теленка.
Вот, так пастушок!
Еше немного о нашей семье:
Старший брат после трех лет пребывания в польском плену вернулся домой совершенно больным. Немного оправившись он уехал в город Калинковичи, там женился на женщине с ребенком. Работал сапожником. Через несколько лет он со своей семьёй ( у них родилась еше одна дочь) переехал жить на ст. Мозырь, там он также работал сапожником. Пребывание в плену основательно подорвало его здоровье и в 1939 году он умер.
Наши девушки работали в своём селе. В скором времени они все вышли замуж. Мужья наших сестер Брохе, Эстер и Зелды работали сапожниками, а муж Бейли - портным.
Абрам и я учились в школе. В нашем селе в то время была одна школа, и то начальная. Школа размещалась в большом деревянном одноэтажном доме. Пол дома этой школы занимали учителя под свои квартиры. Во второй половине - два учебных класса. В одном занимались ученики первого и третьего классов, бо втором ученики второго и четвёртого классов. Каждый учитель одновременно учил два класса. Преподавание велось на белорусском языке. Недоставало учебников, не было тетрадей и карандашей. Один букварь на 2-3 ученика, такое-же положение с другими учебниками. Письменные уроки велись на грифельных досках (эта небольшая доска, покрашенная в чёрный цвет), писали мелом. Многие крестьянские дети занимались не полный учебный год, т.к. им приходилось начиная с ранней весны до конца осени пастить домашний скот.
Помню в 1923 году, когда праздновали 6-ю годовщину Октябрьской революции в школе была создана пионерская организация. Многие ученики , в т.ч. и я вступили в пионеры. В качестве подарков нам дали по одной тетради, простому карандашу и 3 аршина ситцевого материала. С этого материала сестры сшили мне обновку - рубашку. После праздника, на следующий день несколько учеников, которые накануне вступили в пионеры попросили чтобы их выписали из пионеров, потому, как они говорили - "Маці казала, што хутка прыдуць палякі і ўсіх піянераў заб'юць”. О создании в нашей школе пионерской организации написали в Минске. Оттуда в скором временинам прислали барабан, горн и небольшое красное знамя. Это был для нас большой подарок. В 1925 году я закончил 4 класса этоы школы. Дальше учиться я не смог. В соседнем селе ( 20 км от нас) была семилетняя школа. Она называлась ШКМ ( школа крестьянской молодежи) Наша семья в то время жила бедно, а для учебы в ШКМ нужны были деньги на квартиру и питание. Так в 1925 году закончились мои сельские университеты.
Что поделаешь? Стал я учеником портняжного ремесла. Меня взял к себе в ученики наш деревенский портной по фамилии Вайсман Гирш. Проучился у него больше года, кое чему научился. За что я очень ему благодарен. ЗАтем в 1927 году переехал в город Мозырь. В Мелешковичах (хоть было большое село) в то время не было связи, не было радио, не было кино. Правда была изба-читальня, даже был избач (это культработник), который проводил кое какую работу среди населения села. Я помню в 1922 году к нам в село привезли кинокартину и для ее показа кинопередвижку которая работала маленьким маторчиком на бензине (в селе еще не было электричества) Когда пускали киномоторчик здорово тарахтел. Тогда кино было немое. Кинокартину пускали в уцелевшем от пожара доме помещика (помещик сбежал) Каждый, кто приходил смотреть кино приносил свою табуретку или скамейку. Ну а мы пацаны расселись на полу перед экраном. Начался показ кинокартины (какое название и содержание этой картины не помню), только одно помню с экрана на нас пошел поезд. Мы очень испугались, соскочили со своих мест и давай бежать на улицу. Дикари! Нам это простительно, ведь мы первый раз в своей жизни смотрели кино.
В 1927 году все сестры со своими семьями переехали жить в город Мозырь. Мать в этом же году вышла замуж в соседние село Слобода за кузнаца Дектярь Шая. Он работал в колхозе кузнецом, мать рядовой колхозницей. Когда закончилась гражданская война, в первой половине двадцатых годов, началась административная реорганизация - вместо губерень, уездов и волостей были созданы округа, районы, сельские советы. Город Мозырь стал центром Мозырьского округа и районом этого-же названия.
Теперь немного о Мозыре:
Мозырь сравнительно небольшой город с населением, чуть больше 100 тысяч жителей расположен на правом берегу реки Припять. Припять большая глубоководная, судоходная река с красивыми берегами, с песчаными пляжами. Припять впадает в реку Днепр, а Днепер в Черное Море. Имемнем реки Припять назван вновь построенный город энергетиков , Чернобыльской Атомной электростанции. Сейчас этот город, в связи с аварией на АЭС не жизненоспособный. Город Мозырь построен на холмистой территории. Очень зеленый, здесь много садов. К городу примыкает большой лесной массив, очень много оврагов. Город Мозырь называют белорусской Швейцарией. Мозырь стариный город, ему более 800 лет. Он упоминается в исторических книгах датой 1153 год , он являлся связующим звеном между Киевским и Туровским княжествами. До революции 1917 года город Мозырь был провинциальным уездным городом, пасположеным на заподной окраине России, населен в основном населением еврейской национальности, с небольшой промышленностью, в нем в основном преобладала лесная промышленность, а также кустарные промыслы. Работала спичечная фабрика "Везувий" на этой фабрике долгое время работала моя мать. В городе было 7 синогог, несколько школ религиозного характера. Была федеральная церковь и польский костел, а также 4 общеобразовательные школы и гимназия. После революции и гражданской войны были востановлены разрушенные войной и работали; фанерная фабрика "Красный Октябрь", лесозавод "Пролетарий", мебельная фабрика "Профинтерн". Видите , какие наименования получили эти предприятия. Спичечную фабрику не востановили, в корпусах этой фабрики разместилась мебельная фабрика. Новое развитие в городе получили предприятия местной промышленности и пром коопрации были организованы и работали артели по металообработке, швейная , обувная, строительная, пищевая, а тагже артель чужтранспорта ( на лошадях), в то время автомобилного траспотрта было очень мало. Все грузы поступали в основном со станции Калинковичи и их перевозили в Мозырь на лошадях.На лошадях также перевозили пассажиров до станции Калинковичи (12 км) и обратно. Так тогда их называли извозчиками. Перевозка грузов и пассажиров осуществлялось и речным транспортом по реке Припять. Курсировали пароходы вниз по течению реки до Наровли, Чернобыля и Киева и вверх по течению реки до Птрикова, Турова и др. населенных пунктов. По Припяти также сплавляли лес плотами. Специальные плотогоны гнали его с верховодьев рек и речушек в Припять, а по Припяти на Украину.
До войны 1941-45 г.г. в Мозыре проживало около 20 тысяч жителей. Это был город ремеслеников, город труженик. Летом в город приезжало много людей для отдыха из Москвы, Ленинграда, Минска и других городов. Прородные условия города создавали хорошие условия для отдыха. До первой половины тридцатых годов в Мозыре работала еврейская средняя школа. В юрой школе учились и окончили ее мой племяник Борис , 1923 г. рождения и моя племяница Броня Вайсман, 1923 года рождения. Была также вечерняя еврейская школа рабочей молодежи, в которой я с 1928 по 1929 года учился познавать основы еврейской грамоты (в хедере я не успел учиться) Все еврейские школы были упразднены, по просту говоря их закрыли.
В первой половине тридцатых годов, под видом борьбы с религией, нам тогда толковали, что "Религия - опиум для народа", закрыли все 7 синагог. В этих синагогах разместили в двух клубы, в самой большой клуб фанерной фабрики "К.О.", так тогда цокращено называли фанерную ф-ку "Красный Октябрь"; во второй клуб промкооперации; в тертей - швейную мастерскую, а в остальных какие-то склады. Церковь не закрыли и работала полным ходом. Костел в 1930 году сгорел от грозовой молнии. Во время войны 1941-45 гг большие синагоги были полностью разрушены, от них и следа не осталось.
В период оккупации немецко-фашистскими войсками город был разрушен, все предприятия унечтожены. Погибло очень много жителей, в основном еврейской национальности. 14 января 1944 года войсками Красной Армии город был освобожден. Воинским частям , которые освобождали город Мозырь, приказом наркома обароны СССР присвоены почетные звания "Мозырский". Свое развитие Мозырь получил после войны. Здесь построено много новых предприятий , таких как завод мелиоративных машин, деревообрабатывающий комбинат, кабельный завод, электростанцию, швейную, тркотажную, мебельную фабрики, предприятия пищевой промышленности, нефтеперерабатывающий завод, предприятия строительной индустрии, бытового обслуживания, транспортные и другие предприятия. На левом берегу р. Припять построен речной порт "Пхов", а также высоководный километровый железнодорожный мост. Плностью обновлен жилой фонд города, постоен также дворец культуры, несколько кинотеатров, много клубов, спортивных сооружений, много школ детских садов, построен пединститут, несколько техникумов, ремесленных училищь и др. Это я пишу чтобы покозать, как люди смогли за короткий период после войны восстановить разрушенное и построить новое. Я считаю во всех этих делах, есть и маленькая доля моего труда.
В Мозыре я жил у старшей сестры. В скором поступил на работу в швейную артель. В начале был учеником, а затем рабочим-портным мужской верхней одежды. В 1930 году я со своим другом, тоже портным поехал в город Гомель искать счастья. Но нетут-то было. В начале нас приняли на биржу труда (тогда еще было много безработных и существовали биржы труда) Работу по специальности мы пока не получили, нас пслали рабочими по выгрузке из барж картофиля (это была осень). Когда закончили выгрузку нас направили в швейную ф-ку "Коминтерн". Я работал в брючном цехе, выполнял один процес - пришивал пояса к брюкам. Ни о какой учебе мастерства и речи не могло быть. Проработал на фабрике один год, я в 1931 году возвратился домой в Мозырь и опять работал в этой же артели рабочим портным.
Работая я учился в вечерней школе рабочей молодежи, которую закончил в 1933 году. В августе этого-же года, меня, как активного комсомольца послали на учебу в Гомельскую совпартшколу, которую окончил в июле 1934 года. Окончив совпартшколу меня направили на работу освобожденным (т.е. платным) секретарем комсомольской организации торфозавода "Большевик", поселок Костюновка недалеко от Гомеля. На этом заводе вся комсомольская работа была завалена. Мне пришлось вновь создовать комсомольскую организацию, возродить политико-массовую работу. Были созданы и работали кружки художествинной самодеятельности, оживили спортивную работу постоили несколько волейболных площадок (тогда волейбол был массовым видом спорта). Проводили соревнования по всем видам спорта. Силами молодежи посадили на центральной усадьбе завода парк, построили летнюю эстраду. К нам на завод начали приезжать артисты, коллективы самодеятельности с Гомеля и со стеклозавода,который находился рядом снашим саводом.Наш завод обеспечивал стеклозавод топлевом (торфом). На торфозаводе в основном работала сельская молодежь.
Проработал на заводе полтора года в декабре 1935 года (спецнабор) призвали в армию. В начале учился в полковой школе, по окончании, которой мне присвоили в/зв помкомвзвода (это ст. сержант, тогда таких званий еше не было) и направили продолжать службу в 188 зенитно-артиллеррийский полк (гор. Минск) на должность помкомвзвода связи. Из армии демобилизовали в сентябре 1937 года. Я поехал домой в город Мозырь. Вернувшись домой меня приняли на работу инструктором Мозырьского окружного комсомола. В конце 1937 года в Белорусси началась вторая административная реорганизация. Вместо округов создали области. Город Мозырь стал центром Полесской области. В состав области вошли все р-ны, которые входили в состав Мозырьского округа.
В Январе 1938 года меня направили на работу в житковичевский райком комсомола на должность зав. отделом политучебы. Житковичский р-н граничил с Польшей, Это налагало больше ответственности работы с молодежью. Мне часто , даже очень часто приходилось бывать в деревнях, проводить политико-массовую работу. Нам часто приходилось поднимать молодежь р-на вылавливать перебежчиков из Польши. Район очень большой, забалоченный и лесной. Все это затрудняло вести поиск. Я весь р-н исходил пешком. Транспорта у нас небыло. Помню такой эпизод. В апреле 1938 года я отправился в командировку в дервню Ленино. Эта тдервня на самой границе. Когда вошел в деревню меня окружила группа ребят. Потребовали от меня документы и тут-же они позвонили на погранзаставу. Обошлось конечно благополучно. Это я пишу о том на сколько бдительно люди относились к охране границы. У нас была установлена постоянная связь с пограничниками, они нам оказывали большую помощь в проведении массово-политической работы среди населения приграничных деревень. Часто выступали с докладами и показом художественной самодеятельности. В свою очередь мы во всем помогали пограничникам.
В Январе 1939 года Полесский обком партии отозвал меня на работу в город Мозырь и послал в Обллит (цензура) литработником (цензором) по проверке переодической печати и библиотек. Но долго там поработать не пришлось. Получил новое задание. 1 сентября 1939 года фашистская германия справоцировала войну с Польшей (конечно не без ведома Сталина), и начилась вторая мировая война. Полское правительство из Польши бежало. По договоренности с Германией западные земли Белоруссии (по линии, вдольграницы Брест - Гродно) отошли Советскому Союзу. 17 сентября войска Красной Армии вступили на эти земли, как освободители. Бслед за армией в эти р-ны была послона большая группа партийных и советских работниковдля организации и создания на местах органов советской власти, проведения разъяснительной работы. Центральный комитет компартии Белорусси и меня в числе первых направил туда. Я был послан в город Лунинец. Лунинец это большой железнодорожный и коммуникационный узел. В начале в Лунинец прибыло 7 человек. Мы разъежали по деревням проводили собрания граждан с разъяснением обстановки и создовали органы Советской власти на местах. Надо сказать, что население с большой тревогой и осторожностью относилось к нам. Некоторые крестьяне знали о жизни крестьян в Советском Союзе. Помю в одной деревне, кажется эту деревню звали Вулька-2, после собрания подошла ко мне пожилая женщина и начала щупать мой лоб.
Я спрашиваю у неё - “В чем дело бабушка.”
Она мне и говорит - “Казалі Палякі, што ў большавікоў рогі растуць”
- "Ну и как?" - спрашиваю, я у неё.
-"Даж нет" - говорит она - ", не видно".
Кога обстановка в р-не немного стабилизировалась, были созданы в районе и на местах органы Советской власти. Я стал работать помошником секретаря Лунинецкого райкома партии. В начале было трудно. Я впервые выполнял такую работу. Но потом освоил. Работать приходилось много по 10-12 часов в день. В районе была трвожная обстановка. Кое, где совершались акты бадитизма и факты антисоветской пропоганды. Органы НКВД вынуждены были в принудителном порядке часть людей выселить за пределы р-ха. Это в основном осадники. Осадники это офицеры польской армии, отслужившие свой срок службы в армии, их расселяли на границе с СССР. Они являлись как стражи и с ненавистью относились ко всему советскому, и к нам, приехавших в западные р-ны белоруссии.
В феврале 1940 года я женился. Жену звали Шварцман Мария Ароновна, родилась она 3 апреля 1920 года в бедной еврейской семье. Отца звали Шварцман Арон Михелевич; мать Клара (по еврейски Кейля) Цалевна. Их возраст я не знаю. Семья жила в Турове, Полесской области. Мария в 1938 году окончила в Турове среднюю школу и стала работать. Она работала секретарь-машинисткой Туровского леспромхоза. После свадьбы Мария переехала жить ко мне в город Лунинец. В Лунинце она работала машинисткой в райкоме партии, вместе со мной. Нам дали квартиру, и ы нас началась нормальная семейная жизнь. Мы друг друга любили и уважали. Б семейной жизни это основное. Материально были обеспечены хорошо.5 декабря 1940 года у нас родился сын. Назвали мы его Борис, в памятьо моем отце. который умер в 1918 году.
Но долго продолжаться нормальная жизнь не могла. В стране было очень тревожно особенно в наших р-нах. До нас доходили сведения, что немцы сосредоточили свои войска в р-не наших западных границ. Надо отдать должное нашему генеральному штабу. Начали интенсивно укреплять границу. Днем и ночью через наш жел. дор. узел шли эшелоны с войсками и военной техникой к заподной границе. В нашем р-не строился военный аэродром, строились бензозаправычные станции. Все это пахло войной.
18 июня 1941 года меня, (ине только меня) призвали на 6ти недельные сборы политсостава (у меня было в/звание младший политрук запаса). Так было написано в повестке, присланной из райвоенкомата. Когда получил повестку, я сказал, что еду на войну. Сборы проходили в городе Бресте в 455 гаубично-артиллерийском полку 4 армии, которая дислоцировалась в городе Бресте. В Брест я прибыл 19 июня за 3 дня до войны. 455 ГАП в это время находился в летних лагерях в лесу недалеко от Брестской крепости. Накануне начала войны, т.е. 21 июня вечером в лагере состоялся вечер художествинной самодеятельности. Было очень интересно и весело. После концерта были танцу под духовой оркестер. В этом вечере приняли участие и жены командного состава. Этот праздник закончился в 12 часов ночи. Мы жили в полатках. Легли спать и вот на расвете 22 июня, примерно в 3:30 утра (на улице было еще темно) начался очень массированный артиллерийский огонь. Обстрелу подвергались в первую очередь крепость, пограничная застава, штаб 4й армии, танковая бригада, бензозаправочные станции (колонки), по городу Бресту и другим важным объектам. До начала войны немецкая разведка провела тщательную разведку всех важнейших объектов в городе. Вслед за артиллерией начался налёт вражеской авиации. Авиация в основном наносила удары по аэродромам расположенных в районах заподной Белоруссии. Фактически вся авиация Кр. Армии в этих районах была порализована. Ещё одно мероприятие в ето утро провели фашисты в Бресте. Накануне начала войны на многих чердаках домов были посажены пулеметчики из местного населения, враждебно настроенные к советской власти. После артобстрела начался пулеметный огонь по отходящим войскам и населению. Наши органы разведки прошляпили. Это называется "бдительность".
К большому счастью наш полк в это утро не подвергся обстрелу. Это дало возможность лесными дорогами перебазироваться в город Кобрин (50 Км от Бреста) Свои батареи полк развернул на окраине города Кобрина. Не успели наши гаубицы открыть огонь по наступающим вражеским войскам, как тут-же налетела немецкая авиация и разгромила наш полк. Многие солдаты и командиры были ранены и убиты. Оставшиеся в живих примкнули к 82 стрелковому плолку, который отступал в сторону Пинска. Не все имели оружие, даже небыло саперных лопаток. В одном из боёв 27 июня в раёне города Дрогичин (Брестской области) я бул ранен в ногу. К великому счастью нас раненых отправили в город Гомель.
Внезапный удар немецких воиск паролизовал нашу армию в пограничных районах. Началась паника. Немцы сбрасйвали листовки с призывом убивать коммунистов, политруков и евреев и переходить к ним в плен. Данная листовка являлась паролем для перехода в плен. В листовке они обещали всем, кто сдастся доброволно в пленбудет обеспечина нормальная хорошая жизнь. В листовках писалось, что войну справацировало Советское правительство. Многие сдавались в плен, а призванные на короткосрочные сборы рядовой состав из местного населения разбежались по домам.
Главный удар немецких войск был направлен в сторону Минска через Кобрин, Слонин, Барановичи и через несколько дней после успешного наступления немцы ворвались в Минск. Удар в сторануПинска, Мозыря, Гомеля был не весьма интенсивным, т.к. эти места болотистые - трудно проходимые, поэтому удалось вувезти часть раненых и эвакуировать население в город Гомель. В гомеле я лежал в госпитале, который размещался в железнодорожной больнице. Гомель, как большой железнодорожный узел и промышленый город подвергался сильной бомбардировке. Вскоре наш госпиталь ночью по тревоге был погружен в цанитарный поезд и вывезен в город Курск. В курске , госпиталь в котором я лежал размещался в какой-то школе по улице Дзержинского. Во дворе этой школы росло очень большое дерево. На этом дереве днем и ночю каркали вороны. Мы их прозвали Курские соловьями.
На второй день войны Мария с полугодовалым ребенком на попутном транспорте уехала домой к родителям. Мария считала, что я будуче в Бресте погиб, а я был в недоумении, где Мария с ребенком. Руководсво райкома партии - секретари Анисимов Всеболод Иванович и Завин Илья Самуилович приняло решение спасти Марию с ребенком. Они направели машину, которая везла партийные документы в фород Гомель через Туров, хотя был болие короче путь. Прибыв в Туров представитель райкома разыскал Марию, быстро организавал посадку и поехали в Гомель окольными лесными дорогами, т.к. на магистральных были высажены десантные войска противника. Вместе с Марией и сынишкой поехали её сестра Циля (1922 года) и брат Цалик 17 лет.Родители ехать отказались мотивируя тем, что в 1918 году немцы, когда были в Белоруссии евреев не убивали. Вместе с отцом и матерью остались двое маленьких детей - мальчик Яша - 8 лет и девочка Роза - 4х лет. С первых дней оккупации раёна они погибли, их всех убили. Не знаем, кто немцы или полицаи. Мы даже не знаем где они похоронены.
Когда Мария со своими домочадцами прибыли в Гомель, там, как раз формировался эшелон с беженцами для эвакуации с Гомеля. Железнодорожный эшелон отправился и с долгими мытарствами, голодные и оборванные 31 июля 1941 года утром прибыл на жел. дор. станцию Курск. Выйдя из вагона она на вокзальной площади встретила земляка - Туровчанина, начала ему расказывать о своей судьбе, что муж был в Бресте наверное погиб, а сама голодная, голая, босая с маленьким ребенком. Не знаю, что делать? 31 июля меня выписали из госпиталя и направили на ст. Клюква, недалеко от ж. д. ст. Курск в батальён выздаравляющихся. Утром этого дня я трамваем приехал на ж. д. ст. Курск, чтобы поехать на ст. Клюква. И надо такому случится. На вокзальной площади мы встретились. В Курске о нашей встрече долго говорили, как в сказке. Если сам не пережил бы радость этой встречи не поверил-бы. Мне дали 3 дня отпуска для устрйства семьи. В военкомате выписали аттестат на получение моей зарплаты, райсполком представил квартиру. Семью устроил и я поехал по назначению на заподный фронт.
Долго пожить в Курске Марии с домачадцами не пришлось, т. к. город подвергался сильной бомбардировке. Всоре их всех эвакуировали на восток. Эшелон, в котором ехала Мария был направлен в Казахстан. В Казахстане Марию с ребенком отправели на ст. Сары-Азек в деревню Голубиновку Алма-Атинской области. Мария работала в колхозе на разных работах, Цилю призвали в армию (она 1922 г. рожд.), Цалика направили в ремесленное училище, затем призвали в армию. После этого никаких данных о нем мы не имели. Мы пологаем, что он погиб на фронте.
После войны Циля жила в Риге. Вышла замуж. В 1982 году она умерла. Годом раньше умер её муж. Оба они похоронены в Риге на первом лесном кладбище. На их могиле поставлен гранитный обелиск. Сын Цыли Валерий Сайфудинов, по фамилии её мужа, 1947 года рождения, в 1973 году уехал в Америку и в настоящее время живет в Сан-Диего.
second half coming soon.
No comments:
Post a Comment